…Аня сидела напротив окна, разглядывала двор, в котором всё было как обычно – дворничиха Руфима наводила утренний порядок, подъехал старый газик, из которого высунулась голова водителя Саныча, потом открылась боковая дверь и грузная Галия вытащила сначала своё большое тело, а потом одно и другое ведро, одно с крышкой, а другое, обвязанное марлей: — Молоко, сметана, творог, — раскатисто полился голос Галии по двору…
Единственного в жизни так мало… И сама жизнь тоже — единственное. И, пожалуй, это самое большое, что есть у нас и в нас. Я совсем недавно осознала, что я никогда её не разглядывала пристально — ну, есть и есть. Это, наверное, склад моего характера, который, закладываясь в детстве, не останавливался на мечтах — какой будет моя жизнь, чем она наполнится спустя десять, пятьдесят лет. Я больше пыталась разобраться в настоящем и прошлом. И удивление вызвала фраза готовящейся к свадьбе знакомой девушки, которая, покупая дорогое свадебное платье, убеждала своего отца в необходимости такой покупки: «Я же всё детство мечтала о таком платье!»
А о чём я мечтала в детстве? Похоже, что у меня не было времени на мечты. Его хватало только на жизнь, в которой умещались музыкалка, гимнастика, школа со своей общественной суетой и помощь родителям по хозяйству. У меня не было шанса прожить детство иначе, потому оно для меня единственное — моё детство.