Ты начинаешь замечать меня только тогда, когда я злюсь. Между этими злыми состояниями меня для тебя не существует. А существует та незаметная часть меня, которая обслуживает твою жизнь. Но я так не могу. Больше. Не моё это – быть бабой постирухой, бабой поварихой (бабарихой). Нет, мне не трудно это делать. Но я – человек. С образом мысли, взгляда. Я разучилась говорить. Потому что мне не с кем говорить. С учениками я работаю. Мои методики – это не разговор, это результат, выводы.
А мне нужен обычный разговор. С близким мне человеком. Но не такой, в котором ты сел бы напротив и сказал: — Ну, я тебя слушаю, говори.
Это не разговор. Это – боль. А мне боли хватает.
Мне хотелось бы обсудить с тобой – как ты, как я понимаю, что такое счастье, вера, любовь, правда, искренность, зачем живём мы с тобой? И это важно, потому что, не зная мнения твоего, а ты – моего, мы каждый идём своим путём – в разные стороны. И ответы эти появляются не сразу, и не по списку, а только из побуждений и желания знать друг друга, из жизни вместе, из просматривания, как фотографий, каких-то деталей жизни. И не на оскорбления идущие, а на созидание друг друга.
Но наши редкие разговоры похожи на поле битвы. В них каждый доказывает свою правоту.
В таком случае – зачем мы нужны друг другу, если мысленно мы живём порознь?
Это вопрос.
И я заранее знаю – ты не ответишь на него, потому что тебе эта часть жизни не интересна. Куда интереснее отслеживание военных конфликтов, которые происходят на Украине. Но что это — всепоглошающая сила мужчины-защитника? Или желание им быть? А может, это что-то не реализованное бунтует в тебе и привлекает тебя своей кровожадностью…
Поэтому обижаю тебя, не подпуская к себе: «Я не смогу заниматься с тобой любовью после того, как ты насытился информацией об убитых и раненых на войне. Вокруг меня война. Мне будет казаться, что я умерла, а тебя это возбуждает.
Я хочу заниматься любовью. А это значит только одно – вокруг должна быть любовь».
Что нам стоило сесть не напротив друг друга – за ужином, или обедом, а рядом, касаясь плеча друг друга? И просто поговорить. И не единожды, а превратив это в правило – чтобы знать мысли друг друга…
Да, я чувствую себя одинокой. И не стоит списывать это на творческую натуру.
Одиночество при жизни вдвоём – это ещё больнее, чем настоящее одиночество.
Я понимаю, мне следовало бы заткнуть в себе этот фонтан слов на бумаге. Заткнуть, как и свою мечту жить на берегу моря… Заткнуть, как и свою нереализованность. Заткнуть. Чтобы что?
