Что-то творится вокруг несоединимое. Пытаюсь разобраться – зачем мне дано это видеть, потому и села за эти записи.
Вечер. Вернулись домой после трудового дня. Сиделка «сдала» пост, переложив в уши мне и мужу Володе результаты событий, крутящиеся вот уже третий месяц вокруг лежащей больной свекрови. Врач приходил, в карточке отметку сделал, но рецепт выписывать не стал – полномочий у него нет. Приходите, говорит, в поликлинику к участковому, вот его расписание. И по расписанию наш участковый принимает в вечернее время.
— А вы кто? – спрашивает его Володя по телефону.
— Я дежурный.
— А почему участковый не пришёл?
— А он только в кабинете принимает.
Это у них новшество такое.
Как же у нас любят создавать видимость работы. По сути ведь, его приход необходим для помощи, для облегчения боли онкологической больной. Он же уже заведомо шёл с целью – просто посетить. Он сам-то догадывался, что выполняет безрезультатную работу?
Да и не работу даже. Работа – имеет корень иной.
На одном из последних приёмов онколога Володе были даны указания – вызывать терапевта для назначения не морфосодержащих препаратов.
А тут — колесо динамы, как вечный двигатель для создающих видимость работы. Крутится-вертится оно. Спицы бегают. Гайки перемещаются. И движется оно по проторенной дорожке вперёд. Куда вот только.
Посещение приёма врача в вечернее время влечёт за собой очень интересные последствия.
На рецепте нужно поставить печать в специальном кабинете и подпись заведующего. Никто из перечисленных находиться в поликлинике в вечерние часы приёма терапевта не будет – их рабочий день закончился. Впрочем, как и наш. Но кому-то из нас придётся на следующий день уходить со своей работы не менее, чем на четыре часа. Потому как препарат ещё приобрести надо в специализированной аптеке – на другом конце города. А ещё, если уж ты оказался в поликлинике – надо и у онколога, выстояв очередь, отметиться.
А у свекрови боли. Она не может уже показывать это в ощущениях. И, мысленно, я успокаиваю себя – как хорошо, что она уже не понимает всего происходящего.
Испытания на земле – это и есть ад.
Ад — общение с инстанциями, которые делают всё против счастья человека. Это не только поликлиники, это и всевозможные муниципальные службы, в которые не дозвониться, и которые приторно-«вежливо», под журчащее-раздражающую музычку просят и просят оставаться на линии, с обещаниям робота: «Все операторы заняты, вас непременно обслужат…». Это нетактичность с улыбкой на лице кассиров супермаркетов, «просящих» найти мелочь в кошельке. Это хамство служащих КСК, надлежаще не выполняющих своих прямых обязанностей, и если что-то делающих, то как бы наполовину, почти понарошку – мол, и так сойдёт. Это безнравственность учителей, делающих «добровольные» поборы за обучение. Это неприкрытая ложь государственных структур, контролирующих это. Это – ещё многое другое, что называется словом «бесчеловечность». Будь я имеющей отношение к законодательству, — ввела бы жестокое наказание службам за вредительство человеку, за лишение человека счастья.
Маска под именем Козьмы Пруткова в нелепой фразе «…хочешь быть счастливым – будь им» имела ввиду «то, что ты чувствуешь, зависит от тебя». Но чувствования с видимостью счастья сродни шизофренической улыбке на лице.
Однажды одна из ответственных работников мне заявила:
— Что вы так горячитесь? Врач на совещании…
— Уже тридцать минут врача нет на месте, — возмущаюсь я.
— Ждите. И радуйтесь тому, что вы получаете услуги бесплатно.
И тут я не выдержала:
— Это вы считаете, что я получаю их бесплатно! А на самом деле – вы залезли в карман государства, не выполняя своих прямых обязанностей, и вы залезли в мой карман – потому что я теряю самое дорогое — своё время.
На что последовал ожидаемый ответ:
— Ишь, умная нашлась! Выйди в коридор!
Задумываются ли люди о назначении своём? Не о профессии. О человеческом назначении?
Неужели кого-то могут устраивать подобные существования, в которых идёт облагораживание собственной территории, и только. Там, за этой территорией они могут выкинуть мусор, плюнуть, выругаться – что одно и то же.
Эх, человек-человек! Для чего ты родился? Задумайся! Может, хоть остаток жизни можно будет прожить, не гадя окружающим.
Соединила ли я несоединимое? Нет, не соединила. Связала нитью мысль с вами, читающими – и только. Писать, жалобиться куда-то в иное пространство жизни не буду – бесполезно. Жизнь держится на нас с вами – людях. Может, здесь, среди читающих будут те, кто поймёт – о чём это я. Всему остальному Бог судья.