Человек – единица. Неповторимая единица по содержанию. Складывая кубик Рубика, решая формулу, мы пользуемся опытом, данным временем. И, в конечном итоге, приходим к выводам, которые сливаются в осознания: ты, как единица, так мелок, что нахождение в поле таких же как ты единиц, не может влиять на глобальные процессы жизни. И в таком случае, ищешь лазейку для своих ответов – «я вспашу своё поле», «создам свою атомную бомбу», «завоюю…». И прущий эгоизм «я» перечёркивает важное – Богу мы нужны все, разные: гневные, любящие, рыжие и белобрысые, толстые и тонкие… Но, рождённые, мы уже выполняем Его заказ. Разгадать, увидеть себя и употребить – получается, не столь важно для тебя самого. А что тогда важно? Важно – «со». Соединение с другими, сочувствие, союзы. Но и это Им продумано. Любые наши взаимоотношения заранее подвергнуты выводам. Жизнь любого человека/персонажа предопределена. И при этом мы все больны. Кто-то физически, кто-то морально. Все. И, осознанно или бессознательно, все ищем лекарство – как выздороветь. Потому как догадываемся (или знаем?) – выздоровев, ты сможешь быть другим. Т.е. нам всем, по большому счёту, не нравится быть самим собой. Потому как быть собой тяжело. Вот и ищем лазейки из своего эго, от себя самих. А вопросы всё равно остаются без ответов.
Что происходит в сознании человека на разных этапах/ступенях времени? Как и чем он длит себя по жизни? Для чего дано творчество? Как понять себя в пространстве людей?… Эти внешние вопросы только рисуют буквы, выводят из воображения пишущего человека образы, которыми мы пытаемся оградиться. Но внутренние вопросы другие: где я есть я, и какая доля моих внешних героев есть «я»? Эгоизм внутренний не уничтожить – потому как мы поодиночке приходим, и уйдём так же.
Всегда думала: «Что такое второй план глубины?», «Что даёт объём, воздух?». Теперь, кажется… понимаю. На втором плане моё истинное «я».То, что написано ниже – написано в каком-то странном состоянии «полузабытья». И страшно было, и, одновременно, в прорывах осознания — до вскипания мозга. Я будто не писала… стояла на вершине горы и ни в такт, невпопад махала руками – то ли птицу изображая, то ли себя чумную. Вспоминаю, как это было уже со мной наяву. Мы вышли из лагеря на смотровую точку под Белухой. Мне было чуть больше двадцати. Мы: мой старший друг и наставник Евгений и случайно оказавшаяся с нами давняя знакомая Ирина. Вначале мы заблудились. Окружённые со всех сторон горами, будто попали в ловушку. Единственная дорога шла в обход горы. Времени оставалось немного – до сумерек нас ждали в лагере. Я предложила идти напрямую – в гору. И меня послушали. Под осколками щебня, будто осыпающимися от старости скалами, мы в буквальном смысле ползли вверх, опираясь руками на острую насыпь. Ноги не слушались, соскальзывая вниз. Но, преодолев половину пути, уже не могли повернуть назад, считая глупостью отступить, не узнав, что там, наверху. Мучила жажда. Жевали попадающиеся суккуленты. А в углублениях камней то там, то сям встречалась дождевая вода. Я пила, почти касаясь губами камня. И вдруг столкнулась глазами с сусликом, уставившимся на меня из-под козырька скалы. Отчего-то стало неловко перед ним. Возможно, это была его вода. Силы появились. И уже там, на вершине горы, произошло нечто: далеко перед тобой со всех сторон мир, а ты здесь на вершине, ещё не осознаёшь, что вот ты и видишь его и будто постиг что-то. Ещё не знаешь «что». Но уверен, это начало. Возможно, это было начало меня сегодняшней.
Творчество исходит не только от мысли. От всего существа человека. От всей его сути. Дети мои – это тоже моё творчество. Они, пока малы, не приспособившиеся к жизни, в метаниях, на постоянной грани бессознательного, — ежели и ты таков. Они – мысли художника, у которого всю жизнь пишется одна картина, композитора, у которого всю жизнь пишется одно произведение, писателя, пишущего свой единственный роман с жизнью…
Человек рождён и ищет, ищет идею, будто открывая в поисках нужной мысли, ящички стола, за которым идёт работа. Может и не найти. Нахождение же предумышленно. Потому как Он, а не человек расставляет фигуры по жизни. Сети ставит Он. Человек-то думает, что он – фигура, что он – целостная картина, что он уже под рукой Создателя создан шедевром. Но. Трава не дерево, река не океан. А земле нужны и травы, и реки…
Смею задумываться над существованием своим, и уже этим претендую на нахождение ответрв о своём предназначении. А в чём оно? Вот и хватаешься за любую идею, высасываешь её суть. И думаешь, что заполнен работой. Потому как сила, данная тебе, не оставляет времени на пустопорожнее. Ты весь, без остатка, предан своей идее. Она становится твоим ядом. Потому как искушен в подчинении ей. Искушением же ты можешь переступить черту истины. Это тонкая грань перехода. То, что лежало на поверхности – отверг ради собственного эгоизма, собственной идеи. И именно здесь начинается твоё глобальное разрушение. Физическое, ментальное – оно лишает права подчиняться. Но, значит, освобождает? Освобождает напрочь от зависимости от других. И в этой точке ты, освобождённый, независимый (как думаешь о себе) натыкаешься на то, что твоя идея была ничто. Потому что в ней отсутствовала вера. Вера – безоговорочное подчинение, лишение тебя свободы. А в своей свободе ты никому не нужен – блуждаешь, не уверовавши. Вера же сковывает и ограничивает тебя. Почему так? Может, для того, чтобы ты не вставал на путь творца?
Высшее эгоистичное предназначение человека – стать подобием творца. Так думал ты до обретения свободы. И думами уже запустил процесс разрушения своей сути. В этом жестокое противоречие: только с разрушением тебя идёт созидание того, что окружает. Ты – кормишь собою, своим существом всё, что вокруг, питаешь находящихся рядом. Вот он – смысл «падали», «заката», искусства. Смысл жизни. И если ты находишься на той странице жизни, где идёшь вслед за кем-то, ты ещё не ты. Учитель сам выберет тебя, когда придёт твоё время. Когда Он уже напитал тебя. А ты, физически, разрушаешься. А дальше… дальше твоя суть будет обнажена. И возможно ты поймёшь, как я сейчас, что ты сделал уже всё, что мог. Это и есть твой потолок. И ты разрушен мыслью о том, что ты больше ничего не можешь.Если бы понять раньше, что глубина разрушения началась рождением… Подсознание нашептывало мне в мои 16: «Изначален уход в приходе, увядание – в расцветании, а ещё – закат на восходе… Жизнь моя, ты — прощание». Но пока не пришло осознание этого – жизнь была беспечна, и растрачена бездарно на пустое, без веры. Но только вера ведёт на глубину, истину которой человек, осознанно, проверяет собственноручно изготовленными сетями. И думает, что улов – бесценная находка продления себя. Нет. Длить себя человеку не дано. Он длит. А ты веруешь. И только этим длишься.Теперь знаю, что всё сказанное в моей жизни — это не моя мысль. Я всего лишь проводник. Я – фальсификатор чужого опыта, наслоенного мною, который не есть мой, он тоже Его.
Думать – неизлечимая болезнь, которая заканчивается недостатком кислорода. Болезнью ты мучим. Страдания физического разложения подкрепляют разум. И вот ты уже научился тратить силы равномерно, поэтому больше молчишь, осознавая, сопоставляя, созерцая.Тайна постижения манит и властвует над тобой. Внешне это можно сравнить с сексуальным влечением. Но – это не оно. Измождённый, в полной потере внешних сил, твоей внутренней сутью будто начинает управлять кто-то. И ты понимаешь, что вот-вот узнаешь, что есть истина. Но её не проверить. Только доверить себя остаётся. Мастер даёт подсказку: — Ты уже знаешь, что такое смерть, теперь найди в себе опыт объяснить, что такое жизнь. Он ведёт тебя рукой Отца. Он уже постиг глубину. И если ты безоговорочно принимаешь его – ты обретаешь суть веры. Это влечение к вере от человека большой силы ведёт к глобальной силе. И только когда ты отдался ей полностью – ты во власти наслаждения. Ты купаешься в Его море, ты дышишь Его воздухом, ты живёшь. И члены твои свободны, и, одновременно, наполнены силой. Это любовь. А осознание любви – момент счастья. Ветер, дождь – нужны не только для постижения звука. Они и для осознания тишины. Постичь что-либо, значит, постичь противоположность. А после следует этап выбора.
«Нельзя жить в двух мирах, надо выбирать» — говорит Карин (в фильме Ингвара Бергмана «Сквозь тусклое стекло»). Она смотрит на себя изнутри и со стороны. Она унаследовала болезнь матери. А отец – он же брат её матери. Потому замкнутый круг. Об этом лишь догадываешься. И за этим – не отвращение, а постижение философии взаимоперетекания: отца в сына, сына в сестру. Она прощается, когда поняла и приняла Его приход… Она решилась сделать шаг в иное. Ей надо понять, что говорят голоса, и – понимает. Только на коленях, только приклонив и смирившись, можно перейти в иное. Люди рядом не понимают тебя. Аминазин, как они думают, — спасение. Спасение от свидания с Богом. «Сквозь тусклое стекло» смотрим мы все на жизнь. Боязнь перейти в реальность – посмотреть на жизнь не глазами, а сердцем – стопорит нас, одевает нам тёмные очки на глаза, замыкая на себе, оставляя по ту сторону света. Находящийся во власти боязни не обретает веры.
Реальность – это отношения с близкими, которые удерживают и не дают сделать шаг вперёд. Но ты – один у Бога. И другой человек – один у Бога. Вера людей в Бога проявляется вначале в малом: верой в силу человека. И только когда ты познал всё это — ты можешь открыться Богу, его любви. И тогда уже навсегда остаёшься один на один с Ним. Только после этого происходит таинство Причастия.
Обращение молитвой «Ибо Твоя есть воля и сила вовеки». Каждым словом ты входишь в суть доверия и веры. «Всякие даяния – во благо».
В повседневности, в суете – и есть суть человека. Ты не тот, кто думает о том, что Ему надобно сделать, ты – действие и поступок. Ты – счетовод, хорист… Ты – бур: ввернулся в жизнь, и каждый день работая — вворачиваемся глубже, останавливаемся – замираем. Обратный свой выверт – угроза полной остановки. Недовольство равно недоверию. Неверию.
Задаваясь вопросом «зачем нам жить?», мы уже не доверяем, искушаемся. Противоречие настигает опять же не только неверующего, но и истинно верующего. Иначе, не подвергая себя противостояниям — невозможно понять главного. Да и человек не может быть совершенством. А вот союз человека с другим искушенным всё дальше отдаляет человека от Бога. Только отрешённо от всех, только наедине с собой уединившись, ты можешь быть с Ним, и понять главное.
Научиться быть наедине со всеми и, одновременно с Ним – вот задача постижения.
Постигнув, ты готов делиться постигнутым. Но не всё – правда. Потому как правда одного может стать неправдой для другого. Человек вправе не верить другому человеку. Искренность – это цена силы человека. Что же тогда такое сила? Это то, что движет нашими руками и ногами, запускает механизм проталкивания крови по жилам, нашей мыслью?
Помню, какая-то неведомая сила повернула голову моей умирающей свекрови, когда она лежала уже в полузабытьи, а я держала её руку и пела колыбельную. Какая-то иная сила открыла ей глаза, и она посмотрела на меня. В последний раз посмотрела, будто втягивалась в мой взгляд, в жизнь. В её глазах отсутствовали зрачки. Бездна. Мой испуг был такой силы, что я почти остановилась, но губы, мой голос продолжали петь помимо моей воли. Это было страшно. Это была не моя сила. Мною управлял кто-то. Теперь уже знаю – это был Он.
Сила – Бог. С осознания Его присутствия произошло нечто, равное спокойствию, облегчению, пониманию. А потом оказалось, я это тоже почувствовала, что меня будто уже нет. Есть Он. Просто моя глупость не понимала: Он всегда был.Теперь мне неловко и стыдно писать «я». Потому как это уже не я. Больше или меньше осталось меня во мне? Ровно столько, сколько нужно Ему.
«Да пребудет вся земля силой небесной». Противостояние – подобно цинизму. Грязное слово, придуманное человечеством, как и все слова с таким же окончанием. Сопротивление, даже в малых формах, уводит от Бога. Священник – тот же человек, но слуга божий, тоже имеет право на рост. Все мы в росте своём вначале малы. Малыми и остаёмся, пока сами не укрепим веру свою. Постижение. Оно приходит через молчание. Постижение сути безгранично. Истина же непостижима. Но тянется и тянется нить желания — постигать. Желание тоже даёт Бог. И оно вкладывается в силу тела и разума. Разум обманывается. Тело изнашивается. Значит, желания любые несовершенны. Желания идут в обход веры. В обход Бога. Т.е. желания – это искушение. Не зря же говорится: «Во власти желаний». Власть – давление. Но она же и сила? Сколько в желании – силы, и сколько власти? Сколько в желании – Бога, и сколько Диавола? А сколько в жизни Бога, и сколько Диавола? Пока дорога её извита, и плутания человека длятся – мы с тисках второго. Только вера ведёт прямо. Истина в ней. И беспредельна сила её у верующего, постигающего единственное, требующее познания – веры. Вот и вырисовывается дорога к противостоянию от Него: рождение – путь познания — искушение – грехопадение в желаниях – поиск истины – блуждание – смерть.
Формула же дороги к себе, формула сути человека вырисовывается иной: предназначение – поиск идеи, путь – преодоления – переход – поиск истины – сила от Проводника – вера – любовь. И смерти нет.
Ответ на эту запись от Станислава Осадчева, 05.04.2020:
Вы – большой молодец, Вета! Ваша мысль прошла огромнейший путь. Мне очень захотелось подарить Вам это маленькое стихотворение!
Ливни мыслей в тебе льют.
Не дают уснуть. Не дают.
Пчелы мыслей к тебе льнут.
И зудят, и несносно жгут.
Ты становишься, словно шар,
Ты огромней, чем Шар Земной.
Ты – простил. Хороша праща –
Та, что пращур унёс с собой!
И певуч боевой клич
Был, да ты разошёлся с ним!
Ах, как хлёсток да резв бич…
Разве дом за спиной? Дым!
Словно пыль оседает гул –
Тешит мысль обряд тишиной.
Если мир в тебе утонул,
Значит, стал ты Самим Собой.