Да, я решила поменять в заголовке слово «протест» на «противостояние». Протест – дерзкое слово, и действие соответствующее. Я ещё способна, конечно, дерзить. Но всё как-то изменилось, и нет уже этого бойцовского задора, с которым в былые времена шла на борьбу. Но не сожалею ни разу, что это было! Промолчать – для меня означало больший грех. Защитить, отстоять – куда важнее. И всегда раздражали отмалчивающиеся люди, я могу их сравнить со стоячей водой, которая… ну, сами знаете. Пусть лучше волна стирает твой след, а ты снова и снова его оставляешь) Рвение, работа до усталости, желание как можно быстрее видеть результат – это по мне… было. Но щёлкнуло. Остановилось, и я остановилась. Не сразу. В течение почти восьми лет болезни, шесть ещё точно бежала по накатанной. А вчера хоронили нашего хорошего друга – Леонида Фёдоровича Глущенко… он тоже бежал по жизни. Легко, с улыбкой на лице. Бежал, звонил, говорил много, шутил… Это путь. Его путь. У тебя и у меня другие пути. Что-то в них схоже, что-то разнится. И смотрим на окружение из разных окон. Но одно нас объединяет – мы человеки. Слушаю выпады Трампа, Мэй, и удивляюсь – они ведь тоже человеки… Может, дело-то в разных языках? Ведь у совести нет различий в национальностях. Она, вроде, как в единой религии «не укради, не убей…». Но почему всё понимается разными людьми иначе? У меня так было с совсем близкими – не так поняли друг друга, и разбежались. Кто был виноват? Да, оба! А всего-то: не выложили на «первую доску» понимания понятий, с которыми нужно было идти по жизни.
Последнее время часто мелькают в сети высказывания о смелых уходах от тех, кто не разделяет с тобой твою мечту, твою позицию… «Не разделяющие» действительно, будто тянут тебя назад. Но внутри что-то елозит, какое-то несогласование буровит: ну, уйдёшь смело, рванёшь вперёд, не оглядываясь, и достигнешь, и неужели там, на вершине, будет уютно стоять одному? Одиночество – оно, конечно, в головах. Но одиночеством наказывали во все времена, определяя в одиночную камеру. Одиночеством могут распоряжаться только великие умы. В наше время сложно быть одиноким. Даже в болезни ты не одинок, если есть блокнот и ручка, тем паче компьютер. А может, поднимающиеся туда на вершину и не одиноки вовсе, рядом с ними есть такие же немножко сумасшедшие? Но место на самом верху только для одного, поэтому неизбежны толкания и нравственные падения. Предлагаю не торопиться туда. Для выживших будет неизбежным спуск, к тем, кто не дошли. Внизу вас будет ждать слава восхождения лишь на минуту, а потом… Похлопают по плечу те, кто спустились, подожмут губу или натянут улыбку те, кто пробовали подниматься, и будут смотреть заискивающе или искоса те, кто эту попытку и не думал предпринимать. Остановиться вовремя – это куда важнее. Но для чего? Чтобы плюнуть на мечту, и не идти вперёд? Да хотя бы для того, чтобы обдумать и понять – зачем всё это. Ведь подниматься на вершину – это значит доказывать другим и только отчасти самому себе. Не лучше ли вглядеться в себя и реализовать свои детские мечты – научиться танцевать вальс или сальсу (папа учил меня танцевать факстрот!), петь (до сих пор хочу спеть многое), рисовать (автопортрет, например), освоить велосипед (мой рекорд в постижении этого транспорта был в этом году! это в 53-то – ха-ха!!!), подняться на воздушном шаре (в прошлом году дети подарили нам с Володей это незабываемое путешествие), и много ещё чего можно сделать в этой остановке. Главное понимать – зачем. Хотите раскрою свою тайну – зачем это мне надо? Да чтобы счастливой быть. Счастье – оно ведь кроется в мгновениях, оно присутствует в тебе, когда ты спокойно вдыхаешь его и выдыхаешь. Его. А не грязный воздух, о котором думаешь, что он грязный. Я пробую вдыхать и выдыхать счастье.
Оно всегда рядом, если ты сам хочешь этого. Оно было и в моей борьбе, моём протесте, и теперь в моём противостоянии болезни. Спасибо вам, дорогие, что вы мне помогаете в этом. И, возможно, мы нужны друг другу, чтобы счастья в единении было больше. И не там, на вершине, а здесь.
