Володя произнёс слово «родной», а мне стало зябко от нахлынувших воспоминаний.
Родной дом… Вязкое слово — «родной», тянущее оглянуться на иртышские берега, над которыми стелется туманами пелена памяти, и нависают низкие тучи, каких я больше нигде никогда не видела…
Родной дом… это мои родинки. Особенно та, что прилипла мизиничным пятнышком и у папы, и у меня, и у моей дочери – чуть повыше колена.
Родной дом… Рядом с ним качалась под ветром рясная черёмуха.
Родной дом… На тощих досках стен, между которыми были набиты опилки, там, за ставней выцарапано и потом сверху замазано морилкой слово – «родина». Мне за эти выцарапывания влетело по заднице тонкой кожаной плёткой, которая для острастки всегда болталась на крючке у входной двери.
Я хлюпала носом и терпела, но навсегда запомнила слова матери:
– Слово «Родина» только с большой буквы!…
Volodya says a word «home», and I was shivering from the flood of memories.
Native house … Viscous word — «native», pulling a look back at Irtysh coast, which spreadsover the fog blurred memory, and low hanging clouds, which anywhere else I’ve never seen…
Native house … it’s my birthmark. Especially one that stuck (мизиничным) speck and Dad, and I, and my daughter – just above the knee.
Native house … next to him swinging in the wind (рясная) cherries.
Native house … On the skinny boards walls, between which were filled with sawdust, there, the shutters scratched and then smeared on top of stain word — «homeland». I flew over the (выцарапывания) ass thin leather whip, which is a warning always hung on a hook near the front door.
I am squished nose and suffered, but always remember my mother’s words:
– The word «Homeland» only with a capital letter! …